По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весёлый и тлетворный дух.
| Vždy navečer se thane lokály
divoký, žhavý pustý vzduch,
v opilém křiku visí zoufalý,
jarní a skázonosný puch.
|
|
Вдали над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздаётся детский плач.
| V dálce, nad hustým prachem ulice,
nad steskem periferních dač,
se matně leskne preclík měsíce
a ozývá se dětský plač.
|
|
И каждый вечер за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.
| A každý večer za závorami
houf
vtipkujících šosáku
tu přes přikopy skače s dámami
a smeká koule tvrd'aků.
|
|
Над озером скрипят уключины,
И раздаётся женский визг,
А в небе, ко всему приученный,
Бессмысленно кривится диск.
| Jezírkem skřipou panty u vesel,
vznáší se ženské vyskani,
a s nebe, usmiren a nevesel,
se krivy kotouc
naklani.
|
|
И каждый вечер друг единственный
В моём стакане отражён
И влагой терпкой и таинственной,
Как я, смирён и оглушён.
| A každy vecer v moji sklenici
- druh jediny jak v zrcadle,
je stejne zpit, ma tutez tesknici
z te vlahy, trpece nasladle.
|
|
А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов
"In vino veritas!" кричат.
| U stolku vedle vidam halamy,
jak tupe civi, vzdy a zas,
opilci s kralicimi bulvami
krici: In vino veritas!
|
|
И каждый вечер в час назначенный,
(Иль это только снится мне?)
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.
| A každy vecer v tutez hodinu
(ci je to jen mym klamnym snem?)
žena, upjata do krepdesinu,
zjevi se v mlze za oknem.
| Když prijde stanovena hodina
(ci jenom pouhy sen to je?)
postava divky svudne odena
se v mlze okna zjevuje,
|
И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна,
Дыша духами и и туманами,
Она садится у окна.
| Prachazi sama mezi pijany,
s plavnosti davne noblesy,
dychajic parfem mlzne nirvany,
a vedle okna sedne si.
| jde mezi opilymi pomalu,
vždy bez pruvodce, samotna;
kol sebe siri vonavky a mhu
a posadi se u okna.
|
И веют древними преданиями
Её упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.
| A vane z cele jeji postavy
podivna dalka zaslych ech,
z klouboku s pery, z cerni hedvabi,
i z uzke ruky v prstenech.
| Starymi legendami davnych dni
dycha sat jeji hedvabny
i na klobouku pera smutecni
i uzka ruka s prsteny.
|
И странной близостью закованный,
Смотрю за тёмную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.
| Citim, jak mi ten obraz svira dech,
pronikam stinem zavoje
a vidim dalny prosluneny breh,
nad kterym strasne modro je.
| Blizkosti divupolnou okozlen,
za zavoj zrakem pronikam
breh jako carokrasny sen
a kouzle dalky vidim tam.
|
Глухие тайны мне поручены,
Мне чьё-то солнце вручено,
И все души моей излучены
Пронзило терпкое вино.
| Tajemstvi se mi zvolna otvira
a cisi slunce sveruje,
a celou moji dusi dosira
natrpkle vino koluje.
| Prelozil A. Teichmann
Звуковой файл
|
И перья страуса склоненные
В моём качаются мозгу,
И очи синие, бездонные
Цветут на дальнем берегу.
| A smutna pstrosi pera tanci tu
ve zpite moji predstave,
a oci bez dna, oci z blankytu
v daleku kvetou salave.
|
|
В моей душе лижит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!..
Я знаю: истина в вине.
1906
| V dusi mi lezi skrinka s perlami,
a klic je sveren jenom mne!
Prelude opily a neznamy,
ja vim: je pravda ve vine!
|
|
Пишите Lotoshko Yu.R.
